11. Это письмо будет отправлено сегодня. В полдень я ожидаю приезда секретаря. На скачки я не собираюсь, разве только для меня найдется место в чьей-нибудь карете. Сейчас утро. Я должен встать и запечатать свое письмо. Прощайте, дражайшие МД, и храни вас господь.

Думаю, что я уеду из Виндзора в понедельник.

Письмо XXVIII

Виндзор, 11 августа 1711.

[суббота]

Сегодня утром я отправил свое двадцать седьмое письмо с курьером в Лондон и адресовал его мистеру Ридингу, а это будет адресовано на вашу квартиру, куда, по моим расчетам, вы возвратитесь раньше, чем оно туда придет. Я хотел было отправиться сегодня на скачки, но этому помешал визитер; я, кажется, написал вам об этом в предыдущем письме. Обедал за гофмаршальским столом, где нас было только двадцать человек, потому что все, кроме меня, отправились на скачки; тем не менее, компания подобралась довольно шумная, но я уговорил вице-камергера и еще двух приятелей сесть за боковой столик, чтобы нам было поспокойней. В шесть я собрался было повидать секретаря, который возвратился в Виндзор, однако лорд-хранитель печати прислал мне записку с просьбой отужинать с ним, и у него я и просидел до сей поры; лорд-казначей и секретарь тоже должны были прийти, но так и не явились. Уже поздно и пр.

12. Нынче утром мне пришлось пойти к лорду-хранителю печати, который упрекал меня вчера за то, что я ни разу не нанес ему визита в Виндзоре. Он получил в подарок отменные персики и, не переставая, жевал и жевал их, но я все же не отважился съесть ни одного; мне очень хотелось бы, чтобы несколько таких персиков досталось Дингли, ведь бедняжка Стелла может лакомиться фруктами не больше, чем Престо. Сюда приехал Дилли Эш; после богослужения я повел его в гостиную в замке и нарочно заговорил там с лордом-хранителем печати и лордом-казначеем ради того, чтобы показать их ему; он видел королеву, нескольких лордов и герцогиню Монтегю [587] и был на седьмом небе от счастья и решил настрочить письмо епископу. Мой друг Льюис и я скромно пообедали с доктором Адамсом [588] , единственным живущим поблизости пребендарием. Один из здешних пребендариев недавно стал пэром после смерти своего отца. Теперь он лорд Уиллоуби из Брука [589] и будет восседать в своем облачении священнослужителя в палате лордов. Ужинал я нынче вместе с лордом-казначеем, господином секретарем и Прайором у Мэшемов. Лорд-казначей был у королевы, и мы просидели до полуночи, дожидаясь его, а теперь уже третий час.

13. Я рассчитывал уехать сегодня в Лондон, но поскольку заседание кабинета министров вчера вечером не состоялось и было перенесено на сегодня, мы выедем завтра в шесть утра. Скачки я нынче пропустил, потому что вышел из дому слишком поздно, когда все, у кого есть кареты, уже уехали, а отправляться туда верхом не захотел, ведь после недавней прогулки я три дня приходил в себя. Помощник секретаря мистер Гейр, мистер Льюис, бригадир Саттон [590] и я пообедали на квартире у секретаря, но без него, и еще я уговорил вице-камергера хотя бы слегка перекусить с нами, а не дожидаться возвращения своей жены, отправившейся на скачки. Заседание кабинета министров не состоялось вчера по той причине, что господин секретарь решительно воспротивился присутствию на нем герцога Сомерсета [591] . Так что сегодня как раз в то время, когда кабинет заседал, герцогу пришлось отправиться на скачки. У нас здесь бывают музыкальные собрания, и я на днях присутствовал на репетиции, но решил, что это пустое времяпрепровождение, и вечером в собрание не пошел. Не рассказывал ли я вам об этом прежде?

Лондон, 14. Мы доехали сегодня сюда за два часа и сорок минут; двадцать миль здесь не расстояние. Я застал дома письмо от архиепископа Дублинского, бог весть, каким образом отправленное мне. Он говорит, что кое-кто из епископов не верит, будто лорд-казначей уговорил королеву отменить первины еще до того, как герцог Ормонд был назначен лордом-наместником, и что епископы написали лорду-казначею благодарственное письмо. И еще он прислал мне принятый конвокацией адрес, в котором главная заслуга в этом деле приписывается герцогу, хотя он принимал в нем меньше участия, нежели МД, потому что если бы это не было ради МД, то я не был бы таким хорошим ходатаем [592] . Обедал в Сити с типографом, к которому у меня было одно злокозненное дельце. — Я застал миссис Ваномри в полном смятении, бранившейся с мошенником управляющим; она съезжает с квартиры, которую снимала в доме, расположенном по соседству со мной, и теперь будет жить довольно далеко отсюда. Ее старшая дочь достигла совершеннолетия [593] и собирается в Ирландию, чтобы позаботиться о доставшемся ей там наследстве и вступить во владение им.

15. Обедал у миссис Ван; нынче вечером она переезжает на новую квартиру. В шесть я пошел повидать лорда-казначея, но его компания против обыкновения уже разошлась, а сам он был занят, так что мне пришлось немного подождать, пока он не освободился. Он пробыл со мной не более часа, потому что очень спешил, и попросил отобедать с ним в пятницу, поскольку при этом будет присутствовать его друг, коего мне следует повидать; когда он ушел, милорд Гарли сказал, что его отец имел в виду миссис Мэшем, которая приедет в Лондон рожать и которую я еще не видал, хотя ее муж один из членов нашего Общества. Пошли ей господи разрешиться во благовремении; ее кончина была бы ужасным несчастьем [594] . — Известно ли вам, что я набрался смелости употребить все влияние, какое я имею на двух главных министров, чтобы рассеять некоторые возникшие между ними разногласия, и, если дело не окончится разрывом, то только благодаря мне. Чертовски щекотливая затея: ведь при этом рискуешь восстановить против себя обе стороны. Жаль, что мир не подозревает о моих заслугах. — Я полагал, что духовенство ирландской конвокации выразит мне признательность за то, что я был их ходатаем, но пока что-то ничего об этом не слыхать. Пожалуйста, заведите при случае об этом разговор и сообщите мне все, что услышите. Ведь вам хорошо известно, что я человек не мелочный и не ставлю их благодарность ни во что. Однако уж по своем возвращении я, нисколько не смущаясь, постараюсь всюду разблаговестить, что все это было сделано лордом-казначеем и что герцог Ормонд ни в малейшей мере к этому не причастен. Так что пусть себе трезвонят на здоровье, а я пойду спать.

16. Был сегодня в Сити и вместе со Стрэтфордом и еще двумя коммерсантами пообедал у Понтэка [595] , который сказал нам, что хотя вино у него самое отменное, он всегда продавал его дешевле, нежели другие, запрашивая всего только семь шиллингов за фьяску. Разве это так уж дешево? Книги, отправленные мне Стрэтфордом из Гамбурга, уже прибыли, но еще не получены им из таможни. Ко времени возвращения в Ирландию моя библиотека по меньшей мере удвоится. В субботу я опять поеду в Виндзор, где наше Общество должно собраться на ужин у господина секретаря, однако я предполагаю возвратиться сюда в понедельник и тогда отвечу на ваше письмо, которое лежит здесь в целости и сохранности в укромном местечке. — Вот оно, я его вижу. Лежи смирно, слышишь! Я на тебя отвечу после дождичка в четверг.

17. Обедал у лорда-казначея в обществе миссис Мэшем; она до чрезвычайности похожа на некую миссис Мэлоли, которая когда-то в Триме была моей квартирной хозяйкой. Ей выказывали наивозможную любезность и почтительность, как то и подобает фаворитке. А вообще-то приходить к лорду-казначею по делу совершенно бесполезно, хотя бы оно и касалось его самого. Он опять торопился и пожелал, чтобы я снова пришел отобедать с ним завтра. Его прославленный враль-привратник слег и полагают, что он отправится к праотцам. Как бы я хотел получить обратно все мои полукроны! Я, кажется, говорил вам, что он старый фанатик-шотландец и самый отъявленный лгун из всех, кто служит под началом лорда-казначея. Не порекомендовать ли мне на его место Патрика: ведь я его достаточно хорошо вышколил. Я уверен, что вы теперь уже возвратились в Дублин. Погода, видимо, меняется к дождю.